Секретная информация из нераскрытых источников должна быть исследована в суде

Адвокат Фомин Михаил Анатольевич

Зачастую оперативные сотрудники, осуществляющие проведение оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка», допрашиваются в суде в качестве свидетелей и в своих показаниях ссылаются на секретную информацию из нераскрытых источников, якобы уличающую подсудимого в сбыте наркотика.

При получении таких сведений сторона защиты заявляет суду ходатайство о затребовании из органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, материалов, свидетельствующих о причастности подсудимого к незаконному обороту наркотиков, полученную и оформленную в ДОУ (дело оперативного учета) оперативными службами до событий рассматриваемого судом уголовного дела по ст. 228.1 УК РФ.

Суды, как правило, отказывают стороне защиты в таком ходатайстве, чем пользуются оперативные сотрудники, осознавая то, что такие их показания суд откажется проверять путем затребования ДОУ, и не только не проверит их утверждения, а примет на веру их неподтвержденные заявления о том, что имелись достаточные основания подозревать подсудимого.

Подобное положение дел в российских судах является существенным нарушением права подсудимого на защиту.

Именно суд должен установить наличие такой информации до первого контакта между негласным оперативным сотрудником либо гражданским лицом, привлеченным к участию и участвующим в ОРМ «проверочная закупка» и подсудимым, оценить содержание этой информации и решить, должна ли она быть раскрыта защите.

Самоустранение суда от подобных действий свидетельствует о несправедливости судебного разбирательства и неправосудности обвинительного приговора по ст. 228.1 УК РФ.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА

ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

от 1 апреля 2015 г.

(Дело № 17-П15)

извлечение

Приговором Боровского районного суда Калужской области были осуждены:

З. по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 228' УК РФ к 5 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима;

С. по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 228' УК РФ к 5 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Калужского областного суда  приговор в отношении З. и С. оставлен без изменения.

З. и С. осуждены за преступление, совершенное при следующих обстоятельствах.

З. и С. из корыстных побуждений, умышленно, вступили между собой в предварительный сговор на незаконный сбыт наркотического вещества - смеси (препарата), содержащей МДМА, - «А ». Около 23 часов 30 минут 2 апреля  З. с целью незаконного сбыта наркотического средства у торгового центра в г. Боровск Калужской  области встретился с «А », который передал З. деньги  в счет оплаты за наркотическое средство - смесь (препарат), содержащую МДМА, после чего к ним подошла С. Затем З., «А » и С., по указанию последней, на автомашине под управлением «А», приехали к зданию ночного клуба,  где С., выйдя из автомашины и реализуя свои преступные намерения, направленные на незаконный сбыт наркотического средства, действуя во исполнение ранее достигнутой со З. договоренности, умышленно и незаконно сбыла «А » наркотическое средство - смесь (препарат), содержащую МДМА, массой 0,27 гр.  Однако довести свои преступные намерения до конца и незаконно сбыть наркотическое средство З. и С. не смогли по причинам, от них не зависящим, так как «А» действовал при проведении оперативно-розыскного мероприятия - «проверочная закупка» и наркотическое средство было изъято из незаконного оборота.

В своей жалобе, адресованной в Европейский Суд по правам человека (далее Европейский Суд), З. указывал, что преступление, за которое он осужден, было совершено им в связи с подстрекательством со стороны оперативных сотрудников.

Европейский Суд в постановлении от 24 апреля 2014 г. констатировал, что при рассмотрении уголовного дела в отношении З. имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Как усматривается из материалов уголовного дела, З. не признавал себя виновным в сбыте наркотического средства.

В судебном заседании З. показал, что 2 апреля ему позвонил его знакомый Т. и попросил достать наркотическое средство МДМА. Он сам позвонил С., которая сказала, что поможет приобрести наркотическое средство, после чего он назначил Т. встречу около магазина в г. Боровск,  куда Т. приехал на встречу с не знакомым ему ранее «А», и сказал, что наркотическое средство нужно для «А». Все вместе они приехали к С. Он сказал ей, что наркотическое средство нужно для «А», после чего по указанию С. они поехали  к ночному клубу. В пути «А» передал ему деньги, которые он отдал С. По приезду С. вышла из автомашины и направилась в сторону ночного клуба. Вернувшись через 5-10 минут, она передала «А» полиэтиленовый пакет, в котором находились четыре таблетки разного цвета, после чего он, Т. и «А» были задержаны. 

Подсудимая С. в судебном заседании виновной себя признала частично и показала, что к ней с просьбой достать наркотическое средство МДМА для его знакомого обратился З., на что она согласилась. З. подъехал к месту встречи на автомашине с Т. и ранее ей не знакомым «А» и сказал, что наркотическое средство нужно для «А». Затем  она за переданные «А » деньги купила 4 таблетки МДМА , которые передала «А».

Из содержания постановления Европейского Суда следует, что в качестве доказательств виновности З. суд первой инстанции использовал в приговоре, главным образом, показания «А» в качестве свидетеля о том, что он по предложению сотрудников УФСКН принимал участие в проведении оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка». 2 апреля он договорился со З. о встрече с целью покупки у него наркотического средства МДМА. Перед встречей ему были вручены денежные средства, о чем были составлены соответствующие документы. Он на автомашине подъехал к торговому центру.  Через несколько минут к нему подошел З., которому он передал 2 400 рублей, а затем подошла С. Они втроем на его автомашине приехали  к ночному клубу, З. передал С. полученные от него  деньги, и она ушла. Вернувшись минут через 5-10, С. передала ему полимерный пакетик, в котором находились четыре таблетки.

Европейский Суд в своем постановлении отметил, что заявитель является наркозависимым лицом. Однако он утверждал, что не стал бы приобретать наркотическое средство, если бы к нему не обратился «А».

Согласно разъяснениям, полученным от властей Российской Федерации, следует, что существовала «предварительная оперативная» информация, исходящая из нераскрытого источника, позволяющая полагать, что З. продает наркотики.

Однако ни объяснения властей, ни материалы уголовного дела, предоставленные Европейскому Суду, не содержат дополнительных данных, которые помогли бы удостовериться в наличии подобной информации, ее содержании и значении для проведения проверочных закупок.

Кроме того, протоколы судебных заседаний не содержат сведений по поводу наличия предположительно компрометирующей З. информации из оперативного дела, и что такие материалы рассматривались судом первой инстанции.

Столкнувшись с убедительным и даже доказуемым утверждением о том, что негласный оперативный сотрудник  не действовал пассивно, суд первой инстанции должен был рассмотреть вопрос о том, являются ли результаты проверочной закупки допустимыми доказательствами. В свете прецедентной практики Европейского Суда это требование предусматривает обязанность установить в состязательном разбирательстве мотивы назначения операции, степень причастности оперативного сотрудника к преступлению и характер подстрекательства или давления, которому подвергался заявитель.

Учитывая, что ФСКН ссылается на секретную информацию из нераскрытых источников, уличающую заявителя в сбыте наркотика, суд должен установить наличие такой информации до первого контакта между негласным сотрудником и подозреваемым, оценить содержание этой информации и решить, должна ли она быть раскрыта защите. Однако суд не пытался проверить утверждения ФСКН и принял ее неподтвержденное заявление о том, что имелись достаточные основания подозревать заявителя.

В настоящем деле разрешение довода о подстрекательстве неотделимо от вопроса о виновности подсудимого, и уклонение от его рассмотрения невосполнимо компрометировало исход судебного разбирательства. Оно также не соответствовало фундаментальным гарантиям справедливого судебного разбирательства, в частности, принципам состязательности и равноправия сторон. Суд не обеспечил исполнение стороной обвинения бремени доказывания отсутствия подстрекательства и, тем самым, возложил бремя представления доказательств подстрекательства на заявителя.

Поскольку информация, послужившая поводом для поведения оперативно-розыскного мероприятия, не раскрывалась, заявитель не мог оспорить ее содержание и относимость. Следовательно, заявитель был поставлен в неблагоприятное положение по отношению к стороне обвинения в отсутствие уравновешивающих факторов, восстанавливающих равенство сторон и обеспечивающих общую справедливость уголовного разбирательства.

Таким образом, в деле заявителя суд не принял мер по проверке оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, предположительно уличающих его в сбыте наркотика, не установил мотивов принятия решения о негласном мероприятии, степень участия милиции в совершении преступления и характер подстрекательства или давления, которому подвергся заявитель. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Установленное Европейским Судом нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции при производстве по уголовному делу влечет отмену приговора в отношении З. и С. с передачей дела на новое судебное разбирательство.

На основании изложенного, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

Приговор Боровского районного суда Калужской области, кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Калужского областного суда в отношении З. и С. отменить и передать уголовное дело в тот же суд для производства нового судебного разбирательства иным составом суда.