Доказательная ценность признательных показаний зависит от способа их получения.

Адвокат Фомин Михаил Анатольевич

                                          «Доказательная ценность признательных показаний зависит от способа их получения.»

      В постановлении   от  6 октября 2015 г.  по жалобе № 4722/09 «Турбылев против Российской Федерации» Европейский Суд по правам человека пришел к следующим выводам (извлечение).

      Обстоятельства дела.

      В 2005 году заявитель был задержан по обвинению в совершении грабежа. Находясь под стражей   в полиции, он признался в том, что участвовал в преступлении  и подписал протокол о «явке с повинной и признании вины»,  который  был  составлен сотрудниками полиции.

      Будучи  допрошенным  в  присутствии  адвоката  на следующий день, заявитель отказался от признания, объясняя, что он сделал это в результате жестокого  обращения  со стороны  сотрудников   полиции .

      Уголовное дело по факту предполагаемого  жестокого  обращения  было  возбуждено в 2005 году. Впоследствии производство по делу  прекращалось  и  возобновлялось   несколько  раз , затем   в  итоге  было  прекращено в 2007 году.  Потом заявитель   был   осужден   в  уголовном   порядке   и  приговорен  к  шести  годам  лишения   свободы. Приговор суда был оставлен в силе, Верховный Суд Российской Федерации  отклонил   жалобу заявителя.

      Вопросы права.

      По поводу соблюдения требований пункта I и подпункта «с» пункта 3 статьи  6  Конвенции.

     В   своих   письменных  доводах,  представленных  в  Европейский   суд   власти   государства-ответчика признали, что в нарушение статьи 3 Конвенции заявитель подвергался жестокому обращению со стороны сотрудников полиции, и не оспаривали, что его признательные показания были получены в результате жестокого обращения. Вместе с тем власти государства-ответчика утверждали, что признание не являлось единственным доказательством, на котором был основан обвинительный приговор по уголовному делу в отношении заявителя, и что другие доказательства, представленные стороной обвинения, в любом случае обеспечили бы его осуждение в уголовном порядке.

      По мнению Европейского Суда, однако, право не подвергаться пыткам или бесчеловечному и  унижающему достоинство обращению или нака­занию является абсолютным правом, не допускающим  никаких исключений ни при каких обстоятельствах. Поэтому использование в уголовном судопроизводстве доказательств, полученных в нарушение статьи 3 Конвенции, автоматически  превращает про­изводство по делу в несправедливое, независимо от доказательственной ценности признательных пока­заний и того, являлось ли их использование решаю­щим фактором в осуждении обвиняемого.

      Кроме того, прежде, чем сделать «заявления о явке с повинной и признании вины», заявитель не был проинформирован о своем праве на помощь адвоката. Отсутствие требования во внутригосу­дарственном законодательстве о доступе к адвока­ту при представлении «заявления о явке с повинной и признании вины» было использовано для того, чтобы обойти его право как де-факто подозревае­мого на помощь адвоката и обеспечить принятие его заявления, полученного в отсутствие адвоката, в качестве доказательства для установления его вины. Это непоправимо ущемило право на защиту. Даже если предположить, что заявитель был про­информирован о своем праве не свидетельствовать против самого себя до того, как сделать заявление, нельзя считать, что он правомерно отказался от привилегии  против самообвинения с учетом выво­да Европейского Суда о том, что заявление было сделано в результате бесчеловечного и унижающе­го достоинство обращения со стороны сотрудников полиции.

      Из этого следует, что использование вну­тригосударственными судами в качестве доказа­тельства «заявления о явке с повинной и призна­нии вины», полученного в результате жестокого обращения  с  ним  в  нарушение  статьи   3  Конвенции  и  в  отсутствие  доступа к адвокату, сделало судебное разбирательство дела заявителя несправедливым.

      По делу допущено нарушение требований пункта 1 и подпункта «с» пункта 3 статьи 6 Кон­венции (вынесено единогласно)_;

      Европейский Суд также единогласно установил нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуальном аспектах ввиду того, что заявитель подвергался жестокому обращению во время содержания под стражей в полиции и вследствие неэффективного расследования  его  жалоб  в  связи  с  этим обстоятельством.

      В порядке применения статьи 41 Конвенции Европейский Суд присудил заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.