Осознание оперативными сотрудниками факта заведомой непричастности лица к совершению наркопреступления является основанием привлечения их к уголовной ответственности.

Адвокат Фомин Михаил Анатольевич

«Осознание оперативными сотрудниками факта заведомой  непричастности лица к совершению наркопреступления является основанием привлечения их к уголовной ответственности.»

Приговором Кировского районного суда г. Самары от 03.04.2017 г. были осуждены:

А. по ч.4 ст.303,  п. «в» ч.3 ст.286, ч.2 ст.228 УК РФ;  П. по ч.4 ст.303, п. «в» ч.3 ст.286 УК РФ; Б. по ч.5 ст.33, ч.4 ст.303, п. «а, в» ч.3 ст.286 УК РФ;  И. по ч.1 ст.286 УК РФ.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от  27 июля 2017 г. указанный приговор был оставлен без изменения по следующим основаниям (извлечение).

П. и А. совершили фальсификацию результатов оперативно-розыскной деятельности лицами, уполномоченными на проведение оперативно-розыскных мероприятий, в целях уголовного преследования лица, заведомо непричастного к совершению преступления, то есть преступление, предусмотренное ч.4 ст.303 УК РФ.

Б.  совершил пособничество в фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности лицом, уполномоченным на проведение оперативно-розыскных мероприятий, в целях уголовного преследования лица, заведомо непричастного к совершению преступления, то есть преступление, предусмотренное ч.5 ст.33, ч.4 ст.303 УК РФ.

И., Б., П., А., признаны также виновными в том, что, являясь должностными лицами, совершили действия, явно выходящие за пределы их полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства; П. и А. также с причинением тяжких последствий, Б. – с угрозой применения насилия, с причинением тяжких последствий. И.  совершил преступление, предусмотренное ч.1 ст.286 УК РФ, П. и А. – преступление, предусмотренное п. «в» ч.3 ст.286 УК РФ, Б. – преступление, предусмотренное пп. «а,в» ч.3 ст.286 УК РФ.

Также А. признан виновным в том, что совершил незаконное хранение без цели сбыта наркотического средства каннабиса (марихуаны), общей массой 1334,7 грамма в крупном размере, то есть преступление, предусмотренное ч.2 ст.228 УК РФ.

Выводы суда о доказанности вины осужденных в совершении преступлений, за которые они осуждены, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, в том числе показаниями потерпевших, свидетелей, документами ОРМ, справками по расшифровке фонограмм телефонных переговоров осужденных, протоколами проверки показаний свидетелей, должностными инструкциями, выписками из приказов, актами наблюдения, протоколами обысков, протоколами выемок, протоколами осмотра документов и другими доказательствами, приведенными в приговоре.

Так из показаний потерпевших С. и В., данных в ходе предварительного следствия и в судебном заседании следует, что 07.08.2016 г. зайдя в подъезд дома, они были остановлены И. и Б., в руках которого находился пистолет, направленный в их сторону. Они спросили, имеются ли у них запрещенные предметы, после чего произвели их обыск, и не найдя ничего запрещенного ворвались в квартиру, где в это время находились Н., К., У., Т., которого Б., угрожая пистолетом, уложил на пол, а затем по очереди их стал заводить   в комнату для обыска (личного досмотра). Они, воспринимая пистолет как психологическую угрозу, сами снимали с себя одежду, обнажая интимные части тела. Также осужденными досматривались сумки, находящиеся в квартире. Понятых при этом не было, ничего запрещенного обнаружено не было. После этого Б. завел С. в комнату и сказал, что кто-то из присутствующих должен взять на себя хранение наркотических средств, иначе у нее в квартире найдут наркотики. Реально воспринимая его угрозу, она сообщила о данном разговоре В., Н., К., У., Т.  В. согласилась взять на себя вину в преступлении, которого не совершала, а именно-в хранении наркотика. Приехавшие по вызову Б., П. и А. увезли В., от которой впоследствии им стало известно, что на нее завели уголовное дело. У С. разрешение пройти в квартиру никто из осужденных не спрашивал, а письменное разрешение на осмотр квартиры она написала под диктовку И.

Из показаний потерпевшей В. следует, что после того, как С. сообщила, что Б. сказал, что кому-то из присутствующих надо взять на себя ответственность за хранение марихуны, иначе им подкинут героин, она согласилась выполнить требования Б. и взять на себя хранение марихуаны. После телефонного звонка, сделанного Б., в квартиру приехали А. и П.  А. .вывел ее из квартиры, отвез на другой адрес, где достал из багажника автомашины пакет, в котором находилась марихуана, и дал его ей. Затем к ним подъехал П., двое понятых и эксперт. Ее сфотографировали, пакет с марихуаной опечатали. После этого П. и А., отвезли ее в помещение полиции, где были составлены документы о ее задержании. А. составил опрос от ее имени, где она расписалась. Далее следователь ее допросила, выписала повестку и отпустила. В ходе допроса она подтвердила, что наркотик, который у нее был обнаружен и изъят, она нашла в гаражах. Она не стала говорить о том, что данный сверток ей передал А., т.к. ранее высказанную угрозу Б. о том, что у нее в квартире найдут героин, воспринимала реально.

Свидетели Н., У., К., Т. дали показания, аналогичные показаниям потерпевших С. и В.

Оценивая показания потерпевших, свидетелей обвинения, суд обоснованно пришел к выводу об их достоверности, поскольку они последовательны, согласуются между собой, добыты с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства, а поэтому являются допустимыми. Каких-либо данных о заинтересованности потерпевших и свидетелей в исходе дела, оговоре ими осужденных, равно как и противоречий в их показаниях, которые повлияли, или могли повлиять на выводы суда о виновности осужденных, судебной коллегией не установлено.

Судебная коллегия находит приведенные судом первой инстанции в приговоре мотивы оценки доказательств убедительными. Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденных, по делу отсутствуют.

На момент совершения преступления каждый из осужденных занимал должность в соответствии с приказами о назначении, в приговоре суда нашли полное отражение должностные полномочия, не согласиться с которыми у судебной коллегии, оснований нет.

Судом правильно указано в приговоре, что действия осужденных явно выходили за пределы их полномочий и повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства, действия П. и А. также с причинением тяжких последствий, действия Б. – с угрозой применения насилия, с причинением тяжких последствий.

На момент совершения преступления каждый из осужденных: А., П., И. занимали должности оперуполномоченных, Б. – должность стажера оперуполномоченного, то есть являлись сотрудниками правоохранительных органов, наделенными в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, и правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами.

То обстоятельство, что Б. являлся стажером не влияет на квалификацию его действий и не освобождает его от уголовной ответственности за совершенные деяния, поскольку как правильно установлено судом, он на постоянной основе, в соответствии с приказом был  принят на должность оперуполномоченного, допущен к государственной тайне; с ним заключен трудовой договор.

Наступление тяжких последствий, предусмотренных п. "в" ч. 3 ст. 286 УК РФ, суд правильно усмотрел в том, что незаконными действиями осужденных А., П., Б., превысивших должностные полномочия, были грубо нарушены Конституционные права В., в отношении которой, заведомо непричастной к совершению преступления, было незаконно возбуждено уголовное дело, которое впоследствии было прекращено в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления, при этом она длительное время находилась под уголовным преследованием.

Кроме того, действия осужденных повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов государства в виде подрыва престижа и авторитета правоохранительных органов.

Также судебная коллегия считает, что квалифицирующий признак «с угрозой применения насилия» нашел свое подтверждение, поскольку Б., не имея законных оснований, угрожал С. и В. своим пистолетом, направив его на них во время личного досмотра в подъезде и квартире, и последние воспринимали пистолет как психологическую угрозу применения насилия. Кроме того, учитывая саму обстановку совершения преступления, при которой, как в подъезде, так и в комнате потерпевшие в силу ограниченного пространства, демонстрации оружия, требований Б. остановиться, его физического превосходства над потерпевшими, суд обоснованно пришел к выводу, что демонстрация Б. пистолета являлась угрозой применения насилия.

 Б. является пособником в совершении преступления, предусмотренного ст. 303 УК РФ, поскольку как правильно установлено судом, именно он, в результате превышения своих служебных полномочий, предоставил А. информацию о том, что имеется лицо, которое согласно взять на себя ответственность за незаконное хранение марихуаны, и по приезду последнего в квартиру С., указал на В., как на лицо в отношении которого необходимо сфальсифицировать результаты оперативно-розыской деятельности, и которое дало согласие на такую фальсификацию, что впоследствии и было сделано. В отношении В. было возбуждено уголовное дело по ст. 228 ч.2 УК РФ.

При этом, как видно из его показаний, данных в ходе предварительного следствия, он понимал, что В. не осуществляла хранение или сбыт наркотического средства. Его утверждение о том, что он только в ходе предварительного следствия узнал, что в служебной автомашине находится наркотическое средство, не влияет на правильность выводов суда о совершенном им преступлении.

С учетом изложенного судебная коллегия считает, что действия Б. правильно квалифицированы как пособничество в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.303 УК РФ. Нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену приговора, также не допущено (дело № 22 - 4213/2017).