Отсутствие доказательств фиксации встреч продавца и покупателя наркотиков, а также сведений о времени, месте и обстоятельствах предварительной договоренности о сбыте наркотиков, исключает квалификацию по ст. 228.1 УК РФ

>500	2001	72%	100%
дел в нашей практике	год начала работы по делам о наркотиках	дел доведены до положительного результата	гарантия конфиденциальности

 

Адвокат Фомин Михаил Анатольевич

«Отсутствие доказательств фиксации встреч продавца и покупателя наркотиков, а также сведений о времени, месте и обстоятельствах предварительной договоренности о сбыте наркотиков, исключает квалификацию по ст. 228.1 УК РФ»

 

ПРИГОВОР

от 30 сентября 2015 года

Дело № 1- 210/2015

(извлечение)

 

Октябрьский районный суд г.Уфы Республики Башкортостан, рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении М., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст.30 ч.3-228.1 ч.3 п. «а», 228.1 ч.3 п.п. «а, б», 30 ч.3-228.1 ч.3 п. «а», 30 ч.3-228.1 ч.3 п.п. «а, б», 30 ч.1-228.1 ч.4 п. «г» УК РФ, установил:

М. незаконно хранил при себе без цели сбыта наркотическое средство в значительном размере.

05 февраля 2015г. напротив подъезд дома (данные адреса изъяты) сотрудниками Управления ФСКН России по РБ был задержан М., у которого в ходе личного досмотра, проведенного в автомашине (данные изъяты), припаркованной по адресу (данные адреса изъяты), в левом боковом кармане куртки было обнаружено и изъято наркотическое средство – гашиш, общей массой (данные изъяты) граммов, находящееся в восьми фольгированных свертках, что является значительным размером, которое он незаконно хранил при себе, без цели сбыта. Таким образом, М. незаконно хранил при себе без цели сбыта наркотическое средство в значительном размере.

Подсудимый М. свою вину признал и показал суду, что он употреблял ранее наркотическое средство гашиш, сбытом наркотиков никогда не занимался, в сговор с С. никогда не вступал. С С. они учились в одной школе, являются друзьями, иногда вместе употребляли гашиш. 05.02.2015г. он попросил С. помочь ему приобрести гашиш для личного употребления, так как до человека, который ему продавал гашиш, он не мог дозвониться. В тот же день они с С., на автомашине последнего, поехали в микрорайон (данные изъяты), С. сказал, что там можно купить гашиш у какого-то таксиста по имени Г. Когда приехали, сначала С. купил у Г. гашиш, а после С. он купил гашиш у Ф., который был расфасован в восемь фольгированных свертков. За наркотики он отдал две пяти тысячные купюры. Потом они с С. расстались. В тот же вечер  ему позвонил С. и попросил выйти к нему из дома, он вышел на улицу и его задержали сотрудники полиции. Во время его личного досмотра сотрудники полиции изъяли у него наркотическое средство, которое он приобрел в расфасованном виде у Г. для личного употребления. С. сбывал наркотики или нет ему неизвестно. На следствии он подписал протоколы допросов со своими признательными показаниями, под воздействием сотрудников полиции, которые сказали, что в противном случае задержат его беременную супругу. Кроме того, его обещали отпустить домой, если он подпишет признательные показания. Протоколы допросов он подписывал без защитников, которые протоколы подписывали позже. Протоколы с его показаниями были подготовлены следователем заранее, показания от его имени следователем слово в слово переписывались с одного протокола допроса в другой, а он только их подписывал. Кроме того, он ночью в этот же день подписал какой-то протокол также без адвоката, потом оказалось, что это была очная ставка с С., хотя в реальности её не проводили. На предварительном следствии он заключил досудебное соглашение о сотрудничестве, которое ему посоветовали подписать следователь и адвокат, который защищал его на следствии, сказав, что тогда ему изменят меру пресечения на домашний арест, но его обманули и он в суде отказался от досудебного соглашения, поскольку вину признает только в хранении наркотиков, которые у него были изъяты после задержания и которые им были приобретены для личного употребления. Когда его задержали, он был в состоянии наркотического опьянения и не все понимал, что происходило. Он следователю говорил, что наркотики приобретал у Ш., но такого лица не было, это вымышленное лицо. На следствии он видеозаписи не просматривал, диски с записями разговоров не прослушивал, однако, по просьбе следователя, подписал протоколы, что просматривал и прослушивал диски. Тайник с наркотиком, который он добровольно выдал, ему назвал адвокат, который его защищал в то время, они 17.02.2015г. поехали с сотрудниками наркоконтроля и эти наркотики были изъяты, они ему не принадлежали. Он был задержан 05.02.2015г., если бы это были его наркотики, то они бы не смогли лежать столь длительное время не тронутыми ни кем. Считает, что изъятые у него помеченные деньги, он мог получить от таксиста Г. в виде сдачи при покупке гашиша, С. ему их не давал.

Таким образом, суд приходит к выводу о виновности М., действия которой квалифицирует по ст.228 ч.1 УК РФ, поскольку он незаконно хранил при себе без цели сбыта наркотическое средство в значительном размере.

Признак незаконного приобретения подлежит исключению, поскольку следствием не установлено и суду не представлены доказательства где, когда и при каких обстоятельствах М. данные наркотики приобрел, что следует из материалов уголовного дела. Одни его показания в этой части на предварительном следствии, не подтвержденные другими доказательствами, от которых он в суде отказался, не могут быть положены в основу обвинения по приобретению.

В соответствие же с ч.1 ст.30 УК РФ под приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Действия же М. суд квалифицирует по ст.228 ч.1 УК РФ, как незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств, в значительном размере, а именно незаконное хранение наркотического средства гашиш (анаша, смола каннабиса) массой (данные изъяты) граммов, которое было изъято у М. при личном досмотре, поскольку доказательств того, что изъятые у М. при личном досмотре наркотические средства, он именно приготовил к незаконному сбыту нет, никаких действий, направленных на приготовление их к незаконному сбыту, М. не предпринимал, весов, либо других предметов, необходимых для приготовления к сбыту наркотических средств, у подсудимого обнаружено не было, как не были установлены и лица, которым М. мог попытаться сбыть наркотическое средство, судом также не установлено умышленного создания М. условий для совершения преступления, количество и расфасовка наркотического средства, изъятого у М., не может однозначно свидетельствовать о наличие его умысла на сбыт этого наркотического средства. При этом М. сообщил суду о том, что наркотические средства хранил для собственного употребления, поскольку употребляет наркотики, купил наркотическое средство уже в расфасованном виде и данные его показания ничем не опровергаются. Сведениями же ГБУЗ Республиканский наркологический диспансер подтверждается, что М. состоит на диспансерном учете с диагнозом (данные изъяты) употребление канабиоидов» /т.7 л.д.109/. Из протокола медицинского освидетельствования следует, что у М., после задержания его сотрудниками полиции, установлено состояние одурманивания наркотическим веществом группы каннабиноидов /т.3 л.д.189/, что подтверждает употребление самим М. наркотических средств. Из показаний С. следует, что он позвонил М. и попросил выйти последнего на улицу, чтобы встретиться с ним, при этом С. не просил у М. передать ему наркотические средства, что также следует из вышеприведенных показаний свидетелей - сотрудников наркоконтроля, а также акта наблюдения от 05.02.2015г.. То есть инициатива встречи С. с М. исходила от С., а ни от М., поэтому нет никаких доказательств того, что М. выйдя на встречу с С. хотел передать ему наркотики, которые у него были изъяты при личном досмотре. Кроме того, из акта наблюдения за М. следует, что после того, как сотрудники полиции увидели М., сразу подошли к нему и задержали, при этом, не было замечено каких-либо действий со стороны М., направленных на приготовление к сбыту наркотиков.

Детализации телефонных соединений абонентов М. и С., а также других абонентов, протокол их осмотра не несут сведений о приготовлении к сбыту наркотиков, которые у М. были изъяты при личном досмотре, а лишь подтверждают соединение абонентов.

Протокол осмотра и прослушивание фонограмм абонентов М. и С. №№, (данные изъяты) каких-либо сведений о приготовлении к сбыту наркотиков, которые у М. были изъяты при личном досмотре также не несут. Таким образом, никаких объективных и бесспорных доказательств того, что изъятые у М. наркотики были приготовлены им к сбыту нет.

Свидетель Т. сообщил суду, что, когда сотрудники наркоконтроля прослушивали телефонные разговоры С., сделали вывод, что наркотики ему поставляет М., так как С. говорил, что поставщик наркотиков уехал к Г., они установили, что к Г. ездил М. и решили, что он поставщик. Однако, данный вывод носит лишь характер предположений, и не является бесспорным основанием сделать вывод о причастности М. к незаконному сбыту наркотиков. Из постановления о проведении проверочной закупки и рапорта сотрудника наркоконтроля И. /т.2 л.д.54-57/ следует, что по полученной информации оперативно-розыскное мероприятие 05.02.2015г. проводилось в отношении М. и С. Однако, из заявления контрольного покупателя /т.2 л.д.53/ следует, что он обратился с заявлением выступить покупателем наркотиков и изобличить преступную деятельность только парня по имени «Р.», то есть тем самым сообщил информацию только об указанном лице. Наряду с этим, свидетель  суду сообщил, что в конце сентября начале октября 2014 года стало известно, что С. наркотики поставляет М., однако, одновременно данный свидетель сообщил, что в это время они не стали задерживать С., так как необходимо было установить поставщика наркотического средства С. При этом из постановления о проведении проверочной закупке от 05.02.2015г. /т.1 л.д.222-223/ следует, что она проводилась только в отношении С.

Таким образом, из обвинения М. также подлежит исключению квалифицирующий признак группой лиц по предварительному сговору, потому что сговор М. и С. в судебном заседании не нашёл своего подтверждения.

Также в суде не нашло подтверждения, что именно М. передавал С. наркотические средства, утверждения органов предварительного следствия об их встречах и передачи наркотических средств носит лишь характер ничем объективно не подтвержденных предположений, сотрудники наркоконтроля за их встречами не наблюдали и не фиксировали их, что также следует и из самого предъявленного им обвинения, которое при этом не содержит указаний о времени, месте и обстоятельствах предварительной договоренности М. и С. на совершение преступления.

Наличие же информации у сотрудников наркоконтроля о причастности М. к незаконному сбыту наркотиков ничем объективно не подтверждается, поскольку данных об этом суду не представлено.

Детализация соединений абонентов М. и С., а также распечатка их телефонных переговоров не несут в себе каких-либо сведений о причастности М. к приготовлению к незаконному сбыту наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору.

Одни показания М. и С. на предварительном следствии, от которых они в суде отказались, о причастности М. к незаконному сбыту наркотиков, в том числе и показания М. о том, что часть изъятых у него наркотических средств он приготовил к сбыту, при отсутствии иных объективных доказательств, подтверждающих о наличии у подсудимого умысла на распространение наркотических средств, не могут являться определяющими для квалификации действий М., как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств, в том числе и в группе лиц по предварительному сговору.

Из показаний М. на предварительном следствии следует, что в разговоре с С. наркотические средства назывались словами «камень, гранит, письмо, гарик, покуришка», однако, в распечатки телефонных разговоров М. с абонентом, которым пользовался С., такие слова отсутствуют, что не подтверждает данные М. показания на предварительном следствии. Изъятие же у М. ранее помеченных денег, используемых при проведении проверочной закупке 05.02.2015г., бесспорно не подтверждает получение им этих денег именно от С. и именно за наркотические средства. Получение денег от С. М. в суде отрицал, С. в суде передачу М. денег также отрицал, факт передачи денег С. М. оперативными работниками наркоконтроля не фиксировался, то есть органами предварительного следствия бесспорно не установлено, когда, за что и при каких обстоятельствах были получены М. данные денежные средства. При этом, изъятие у М. ранее помеченных денег не подтверждает принадлежность ему наркотических средств, добровольно выданных закупщиком 05.02.2015г.. Таким образом, на основании изложенного, из обвинения М. по данному эпизоду также подлежит исключению приготовление им к незаконному сбыту, группой лиц по предварительному сговору с С., наркотического средства гашиш общей массой (данные изъяты) граммов: добровольно выданного закупщиком 05.02.2015г.

Кроме того, органами предварительного следствия М. обвиняется в том, что до 05.02.2015г. вступил в предварительный сговор с С., материалы уголовного дела в отношении которого выделены в отдельное производство, направленный на незаконный сбыт наркотических средств.

Действуя совместно и согласованно с М., группой лиц по предварительному сговору, находясь возле автомастерской по адресу (данные изъяты), незаконно реализовал Р., выступающему в роли условного покупателя в оперативно-розыскном мероприятии «проверочная закупка», проводимом сотрудниками Управления ФСКН России по РБ, в соответствии с Федеральным законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности», ранее полученное от М. наркотическое средство гашиш (анаша, смола каннабиса), массой (данные изъяты) грамма, находящееся в фольгированном свертке. Таким образом, М. обвиняется в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору.

Затем, действуя совместно и согласованно с М., группой лиц по предварительному сговору, находясь возле автомойки по адресу (данные адреса изъяты), незаконно реализовал К., ранее полученное от М. наркотическое средство гашиш (анаша, смола каннабиса), (данные изъяты) грамма, находящееся в двух фольгированных свертках. Таким образом, М. обвиняется в незаконном сбыте наркотических средств, в значительном размере, группой лиц по предварительному сговору.

Далее, действуя совместно и согласованно с М., группой лиц по предварительному сговору, находясь под мостом, расположенном на пересечении (данные адреса изъяты), незаконно реализовал К., выступающему в роли условного покупателя в оперативно-розыскном мероприятии «проверочная закупка», проводимом сотрудниками Управления ФСКН России по РБ, в соответствии с Федеральным законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности», ранее полученное от Минибаева наркотическое средство гашиш (анаша, смола каннабиса), массой (данные изъяты) грамма, находящееся в фольгированном свертке. Таким образом, М. обвиняется в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору.

А также, действуя совместно и согласованно с М., группой лиц по предварительному сговору, находясь возле автомобиля марки (данные изъяты) с государственным регистрационным знаком (данные изъяты), припаркованного вдоль проезжей части дороги, напротив цветочного салона, расположенного по адресу: (данные адреса изъяты),  незаконно реализовал Б., выступающему в роли условного покупателя в оперативно-розыскном мероприятии «проверочная закупка», проводимом сотрудниками Управления ФСКН России по РБ, в соответствии с Федеральным законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности», ранее полученное от М. наркотическое средство гашиш (анаша, смола каннабиса), массой (данные изъяты) грамма, находящееся в фольгированном свертке. Таким образом, М. обвиняется в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, в значительном размере, группой лиц по предварительному сговору.

Подсудимый Минибаев свою вину по данным эпизодам не признал и показал суду, что он употреблял ранее наркотическое средство гашиш, сбытом наркотиков никогда не занимался, в сговор с С. никогда не вступал. С С. они учились в одной школе, являются друзьями, иногда вместе употребляли гашиш. Он попросил С. помочь ему приобрести гашиш для личного употребления, так как до человека, который ему продавал гашиш, он не мог дозвониться.

Доказательства по эпизодам сбыта М. наркотических средств, приведенные в обвинительном заключении и представленные государственным обвинителем в судебном заседании, как каждое в отдельности, так и в совокупности, не дают основания для вывода о виновности подсудимого М. в совершении им покушения на незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору и незаконного сбыта наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, а подтверждают лишь проведение проверочных закупок с участием контрольного покупателя  в отношении парня по имени Р., задержание М., изъятие у них наркотических средств, подтверждают их осмотр, признание и приобщение их к делу в качестве вещественных доказательств, подтверждают проведение экспертиз.

Никаких объективных сведений о передаче М. - С. наркотических средств, которые изымались в ходе проведения ОРМ в указанные дни органами предварительного следствия суду не представлено, утверждение органов предварительного следствия о встречах М. с С. и передачи наркотических средств носит лишь характер ничем объективно не подтвержденных предположений, сотрудники наркоконтроля за их встречами не наблюдали и не фиксировали их, что также следует и из самого предъявленного им обвинения, которое при этом не содержит указаний о времени, месте и обстоятельствах предварительной договоренности на совершение преступлений.

Наличие же информации у сотрудников наркоконтроля о причастности М. к незаконному сбыту наркотиков ничем объективно не подтверждается, поскольку данных об этом суду не представлено.

Детализация соединений абонентов М. и С., а также распечатка их телефонных переговоров не несут в себе каких-либо сведений о причастности М. к покушению на незаконный сбыт и к незаконному сбыту наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору. Показания же вышеперечисленных свидетелей обвинения по этим эпизодам не несут бесспорных доказательств вины М. в покушении на незаконный сбыт и в незаконном сбыте наркотических средств в указанные дни.

Денежные средства, используемые в проверочных закупках у М. не изымались.

А изъятие же у М. ранее помеченных денег, используемых при проведении повторной проверочной закупке бесспорно не подтверждает получение им этих денег именно от С. и именно за наркотические средства, получение денег от С. М. в суде отрицал, С. в суде передачу М. денег также отрицал.

факт передачи денег С. М. оперативными работниками наркоконтроля не фиксировался, то есть органами предварительного следствия бесспорно не установлено, когда, за что и при каких обстоятельствах были получены М. данные денежные средства. При этом, изъятие у М. ранее помеченных денег не подтверждает принадлежность ему наркотических средств, добровольно выданных закупщиками. Одни признательные показания М., а также показания С. на предварительном следствии, не подтвержденные другими доказательствами, от которых они в суде отказались, не могут быть положены в основу обвинения М. по данным эпизодам. «Негласное видеодокументирование» и «негласная аудиозапись» «опросов» М. и С., после их задержания, не основаны на законе и не несут доказательств вины М. в совершении покушения и незаконного сбыта наркотических средств. То есть, достаточных доказательств, свидетельствующих о том, что изъятые по вышеуказанным эпизодам наркотические средства, ранее принадлежали М., в материалах уголовного дела не содержатся и судом таких данных не установлено.

Таким образом, анализ материалов дела и приведенных сторонами доказательств не дает основания сделать вывод о совершении М. преступдений, предусмотренных ст.ст.30 ч.3-228.1 ч.3 п. «а» УК РФ; ст.228.1 ч.3 п.п. «а,б» УК РФ;  ст.ст.30 ч.3-228.1 ч.3 п. «а» УК РФ; ст.ст.30 ч.3-228.1 ч.3 п.п. «а,б» УК РФ, поскольку обвинением суду не представлено бесспорных, достаточных и достоверных доказательств, несущих объективных следов совершения им преступлений по этим эпизодам. При этом, все сомнения в виновности обвиняемого, согласно ч.3 ст.14 УПК РФ, которые не могут быть устранены в установленном законом порядке, толкуются в пользу обвиняемого, что также установлено в ст.49 Конституции РФ. При таких обстоятельствах, судом не установлена причастность М. к совершению вышеназванных преступлений. Поэтому по данным эпизодам М. необходимо оправдать за непричастностью к совершению их в соответствии с п.1 ч.1 ст.27, п.2 ч.2 ст.302 УПК РФ.

Руководствуясь ст.ст.302, 303, 304, 307 - 309 УПК РФ, суд приговорил:

М. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.228 ч.1 УК РФ.

М. по предъявленному ему обвинению: по ст.ст.30 ч.3-228.1 ч.3 п. «а» УК РФ, ст.228.1 ч.3 п.п. «а,б» УК РФ,  ст.ст.30 ч.3-228.1 ч.3 п. «а» УК РФ, ст.ст.30 ч.3-228.1 ч.3 п.п. «а,б» УК РФ  оправдать за непричастностью к совершению преступлений в соответствии с п.1 ч.1 ст.27, п.2 ч.2 ст.302 УПК РФ. Признать за М. право на реабилитацию и обращение в суд с требованием о возмещении имущественного и морального вреда, связанного с уголовным преследованиям по эпизодам, по которым он оправдан.